Фрагмент

Я буду тебе чужой

роман

Глава первая. Интимное дело

Поздним сентябрьским вечером в глубине Останкинского парка под желтым зонтом на летней площадке кафе сидели мужчина и женщина. Дрожали и перемигивались среди высоких молодых дубков гирлянды разноцветных лампочек - в их призрачном свете листья казались искусственными, декоративными, облитые лаком. От мангала под деревянным навесом растекался дразнящий запах шашлычного маринада, капающего на раскаленные угли.

Мужчина элегантно поднес женщине золотую зажигалку. Она прикурила, откинулась в кресле, опустив руку с сигаретой на подлокотник.

- Вы не курите?

- Бросил, - с видимым сожалением ответил тот, повертел зажигалку в руках, щелкнул крышкой и со вздохом положил в карман кожаной куртки. Он бы закурил сейчас, ох, как закурил, но тогда не удержаться, пойдет одна за другой. К тому же неловко просить же сигарету у дамы!

- Мы отвлеклись. Вы так и не сказали, чем киношный маньяк отличается от настоящего? - спросила она.

- Киношный, как правило, убивает всех подряд: разумеется, жертв, за которыми охотится с первого до последнего кадра, полицейских, которые ему мешают, случайных свидетелей и прохожих. Громоздит к радостному ужасу зрителей горы трупов... А нормальный, если можно применить такое словечко, обычный маньяк убивает только тех, кого хочет убить. Мечтает убивать девочек в белых гольфиках - значит, убивает девочек в белых гольфиках; молоденьких женщин в черных колготках, значит, охотится на женщин в черных колготках. Во времена римского цезариата существовали в периоды террора так называемые проскрипционные списки - списки неугодных цезарю лиц, которых каждый гражданин мог безбоязненно убить и получить за это награду. Так вот, каждый маньяк имеет свой проскрипционный список, в соответствии с которым он и работает. Поэтому все эти перестрелки с полицейскими, ловкость, с которой он орудует то ножом, то крупнокалиберным пулеметом - плод фантазии киношников. Бедный маньяк не знает, с какой стороны в пистолет обойма вставляется.

Мужчина снисходительно улыбнулся, словно для него вставлять обойму в пистолет является делом привычным и повседневным.

- Еще одно отличие - голливудский извращенец всегда убивает фантастическим, необыкновенным способом: то режет на кусочки бензопилой, то готовит из жертв изысканные блюда, то разбрасывает вокруг места преступления редчайших гигантских насекомых...

- А на самом деле?

- Просто убивает. Попадется ему в руки инструмент, вот он ходит с ним и убивает. Тупо. Сабля в доме хранилась, так рубит саблей. Женские колготки понравились, склонен к фетишизму - колготками душит. Кстати, предпочитают такие, какие одеты на ваши ножки.

- Да? - удивилась женщина. Посмотрела на свои колени, обтянутые стильными черными колготками. - Я как-то об этом не думала. Что мне теперь, ватные штанишки носить?

- Не надо! - поспешно возразил мужчина. - Прятать такую красоту - преступление.

- Спасибо, - она взглянула на него с интересом, и ее прехорошенькие губки тронула легкая улыбка. Женщина была красивой, всегда нравилась мужчинам, и об этом, по-видимому, знала давно, еще со школьной скамьи.

- Вина? - предложил он.

- Да, немного.

- Вряд ли здесь есть хорошее... То, что мы пили, судя по вкусу, сделано явно из порошка.

Она опять улыбнулась.

- Мне кажется, у вас будет время угостить меня хорошим. По вашему вкусу.

Мужчина поднимаясь, посмотрел на нее странным, задумчивым взглядом и направился к стойке бара.

Кто-то в белой рубахе рвался к музыкальному центру и пытался гнусавым голосом прокричать в микрофон караоке: "...ветер северный этапом из Твери...". Полная блондинка с ярко накрашенными губами оттаскивала певца, хлестала его по рукам, но угомонился он лишь когда принял из ее рук стаканчик водки. Затих, съежился в кресле, продолжая бубнить под нос: "Кореша, кореша..."

Когда собеседник вернулся с графином вина и тарелочкой, на которой под большим салатным листом высилась горка жареного мяса, возле столика стоял здоровый раскрасневшийся парень в черной рубашке и потертых джинсах, и, склонив голову, что-то развязно спрашивал. Увидев мужчину, икнул:

- Можно вашу даму пригласить на танец?

- Нет, - спокойно сказал тот, присаживаясь.

Парень озадаченно выставился на него, но тон отказа был вежлив и в то же время крайне категоричен. Так отказывают люди, которые могут подтвердить свое слово решительным делом. Танцор замешкался, но, видимо, его ангел-хранитель рявкнул во всю глотку: "Не связываться!"

- Извините, - с гордым независимым видом бросил он и отправился назад, к своей компании, занимавшей в глубине площадки два сдвинутых вместе стола.

- Принимается, - кивнул равнодушно мужчина, положил на салфетку две вилки. - Угощайтесь.

- Спасибо, я избегаю на ночь мясного.

- Тогда, с вашего позволения, я поем.

- Вы так уверены в себе, как будто у вас черный пояс по карате или большой пистолет за пазухой.

Он бросил взгляд по сторонам, посмотрел на нее, и опять его глаза стали глубокими и задумчивыми.

- Два. Два черных пояса, и четыре пистолета системы "Макаров".

Женщина рассмеялась и пригубила бокал. "Да кто же он такой?" На вид не больше тридцати, хорошо одет... Вроде бы не производит впечатления атлета, но куртка обтягивает развитые плечи. Ведет себя уверенно, если не сказать больше. И дело даже не в спортивной фигуре, а чувствуется в нем сила, которой она никак не могла подобрать определение. Во всяком случае не со знаком минус, женщины это интуитивно ощущают сразу, с первого взгляда, с первого слова.

- И что с нашими маньяками? - Спросила она, закинув ногу на ногу, и забыв поправить юбку, которая нечаянно приоткрыла бедра чуточку выше, чем положено.

- Убивают чем ни попадя. И не обязательно зверствуют при этом. Один столичный доктор-гинеколог усыплял своих жертв смертельными инъекциями. Очень мило с его стороны. Укольчик, и душа спокойно переносится в тот мир. Гуманно. А зверствами занимаются и вполне обычные душегубы. Один слесарь отрезал голову случайному знакомому и заспиртовал в трехлитровой кастрюльке. Хотел послать своему врагу. Другой дяденька покрошил на кусочки друга и потом неделю ходил, разбрасывал эти кусочки по городу.

- Ужас какой!

- И еще одна разница, как говорят в Одессе: рядовой маньяк никогда не афиширует свою деятельность, не лезет в телекамеры, не шлет послания редакциям газет, не рвется в эфир. И уж тем более не ввязывается в поединки с сотрудниками правоохранительных органов. Для него преступление - дело интимное, личное. Это чувство, которым он ни с кем не хочет делиться. Ведь мы же после чудесной ночи с любимой не пишем в газету, как нам было хорошо.

- Нет, - засмеялась женщина, - точно нет.

- Так и он, получил наслаждение и пошел на работу. Скажем, учить детей, развозить хлеб по магазинам и так далее.

- Вы милиционер? Я угадала?

Молодой человек с ироничной улыбкой постучал пальцем по наручным часам "Ролекс".

- Не угадали. Такие дорогие часы не по зарплате рядового опера. А на полковника я по возрасту не тяну.

- И к тому же приезжий. У нас в Москве милиционер не обязательно синоним слова нищий. Мой знакомый полковник ездит на работу на личной "бмв" седьмой модели.

- Наверное, в УБЭПЕ работает, или в главке, - вздохнул он. - Я смотрю по российскому каналу судебную хронику.

- Неважно. В общем, вы из этой системы. Иначе откуда столько знаете о маньяках?

- Чисто исследовательский интерес, - ушел от ответа загадочный незнакомец.

- Ни милиционер, ни следователь... Так вы ученый-криминолог?

- О! Почти в точку. Я долго думал, как назвать свою профессию, которой занимаюсь уже более пяти лет. И вот вы подсказали. Да, именно так, ученый. Только не теоретик, а практик, исследователь.

К стойке бара подошел молодой мужчина в джинсовой жилетке поверх серой рубашки. Распаренный, взмокший, точно за ним кто-то гнался по безлюдному этот час осеннему парку. Взял большой пластиковый стакан с пивом, присел неподалеку от них, бросил со стуком на соседнее кресло потертую кожаную папку. И тут же приложился к кружке. Смачно выпил половину, поставил аккуратно на столик и только сейчас перевел дух, бросив внимательный взгляд по сторонам.

- Напугали вы меня изрядно, но не объяснили что делать, чтобы избежать нападения таких субъектов?

Читать всю книгу (120₽)