Каждое время пользуется тем жанром, который лучшего всего выражает его суть. Смысл этого высказывания гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд, поскольку это не просто выражение понятных всем эмоций, а еще и констатация факта, имеющего определенную познавательную ценность.
Жанр страшной сказки помогает нам лучше понять наше время.
Сама история России - страшная сказка и опять-таки мы не имеем тут в виду те или иные общие места, вроде того, что наша история последних двух веков леденит душу и т. п., мы просто указываем на чисто формальную взаимосвязь того рода, что существует, например, между архаической Грецией и гомеровскими поэмами или елизаветинской Англией и шекспировскими драмами - взаимосвязь общего стиля.
Эта взаимосвязь, конечно, открыта не нами; её выразил один из наших лучших писателей, подметил другой; Гоголь написал страшную сказку под соответствующим названием "Страшная месть", Андрей Белый увидел в этой сказке символическое отображение судьбы всей России. Гоголь был медиумом и, как всякий медиум, не понимал, что именно ему удалось выразить, понимал только, что выражает нечто значительное. Андрей Белый, который был мистиком довольно высокого уровня, ясно увидел, какие возможности скрывает в себе созданный Гоголем символ.
Откроем статью Белого "Луг зеленый", посмотрим, как он развивает намеченную Гоголем тему: пани Катерина в "Страшной мести" - образ России. В этом самом по себе нет ничего удивительного - людям свойственно представить себе свою страну в образе девушки (французская Марианна и т. п.).
Но что общего видит Белый между судьбой Катерины и судьбой России? У Гоголя всё происходит так, как полагается в страшных сказках: появляется страшный колдун, "казак в красном жупане" и, назвавшись отцом Катерины, завладевает её душой. Нужен был незаурядный пророческий дар Белого, чтоб еще в 1905 году увидеть, что этот сюжет возможно будет разыгран в России. (Белый, правда, надеялся, что не будет).
На его статью не обратили должного внимания: слишком туманно написано, и только по происшествии определенного времени, когда "колдун" действительно пришел и "покрыл зеленые луга сетью мертвых городов... занавесил небо черным пологом фабричных труб", когда приобрел реальный смысл и "красный жупан", и сомнительное "отцовство", тем, кто еще способен был понимать, стала очевидной точность интуитивной догадки Белого. Он почувствовал стиль русской истории, развивающейся строго по законам страшной сказки; он понял, что осмыслить её каким-либо иным образом - невозможно.
Сергей Долженко, по-видимому" пришел к точно такому же выводу, во всяком случае, помещенные им в этой книге страшные сказки не ставят себе целью кого-нибудь запугать, скорее это попытка анализа той самой действительности, которая возникла после прихода "колдуна", мира бесконечных подмен и подстановок, весьма неловко скрывающих его истинную суть.
Автора похоже даже забавляет этот наивный (или просто небрежный) маскарад; вот нормальная современная семья, муж-"добытчик", зарабатывающий "на машину" на дачу" и в простоте души полагающий, что работает для своей жены, хотя те, на кого он в действительности работает, почти даже и не удосуживаются поддерживать в нем эту иллюзию Нечистая сила; вот чуткая и внимательная учительница, словно сошедшая с экрана какою-нибудь отечественного "педагогического" фильма, - она и чаем с вареньем поит, и экскурсии устраивает, и интересные истории рассказывает...- и эту идиллию в принципе не нарушает и некая темная кладовка, куда попадает все "нехорошие" дети Добрая учительница, вот обыкновенный автобус с "обыкновенными, житейскими" разговорами и с водителем, лица которого не видно, потому что лица у него никакого и нет Автобус №7" вот, наконец, вершина современного демонизма .... человек, пишущий газетные статьи -от него тоже ничего особо не скрывают и даже не требуют завершения его "глупой и бессмысленной" работы" вполне достаточно того, что он в принципе готов её сделать Последняя статья.
Читая все эти истории, мы не испытываем ни малейшего чувства удивления, так что даже слово "фантастический" в применении к ним как-то не приходит в голову - все это так привычно, повседневно, что книгу невольно хочется назвать реалистической.
Впрочем, в русской литературе реализм представляет собой довольно оригинальное явление - чем он глубже, тем теснее он сметается со способностью бесовидения (Гоголь, Достоевский, Сологуб).
Отсюда и весьма своеобразный стиль сказок. Каждая строка в них дышит крайним отчаянием, что вполне естественно для тех, кто всюду в современности видит бесов, т. е. обладает просто нормальным зрением; для того, чтобы увидеть в ней что-то еще, более отрадное, надо обладать уже сверхнормальным зрением, которое представляет из себя явление, практически запредельное для современного сознания; и пока не появятся у нас свои Шри Раманы и Ауробиндо, отчаяние останется единственной нормальной реакцией на все окружающее.
Это отчаяние - метафизическое, оно не ищет себе никаких внешних причин, внешние причины выдумываются для того, чтобы объяснить нечто уже данное от рождения.
Этот процесс прекрасно показан в сказке Вой собаки.
Собака воет - этом вое чувствуется невыносимая тоска; откуда она берется - неизвестно, и потревоженное воображение создает миф о хозяине собаки, "высоком, красивом молодом парне", который жил на центральном проспекте, учился в университете и за которым девчонки бегали табуном; согласно этому мифу, собака воет от тот, что её хозяина убили завистники.
Этот миф - не более, чем отчаянная ирония, поскольку прекрасно известно, насколько призрачна, нереальна вся эта убогая атрибутика жизненного успеха с "центральным проспектом" и "табуном девчонок"; нет и не было никогда таких молодых парней, и существуют они только в тоскующем воображении тех, на кого с неотразимой силой действует непосредственно воспринимаемая ими данность - собачий вой, в котором как бы заключено всё, что они могут сказать о своей жизни.
Таков один из центральных символов этой книги. Другой, не менее выразительный - черное пятно на полу новой, "хорошей, благоустроенной" квартиры. Ничего особо страшного в этом пятне нет, и преувеличенной тревоги оно ни у кого не вызываетно есть у него одна странная особенность - те, кто пытаются от него избавиться - исчезают.
Нет и не может быть никакой логической связи между пятном и исчезновение людей; но те исчезли, и пятно стало больше, и воображение отца злополучного семейства бессильно найти этому разгадку.
Однако чисто интуитивно мы её ощущаем. Рене Генон в свое время писал о нижней бездне, постепенно открывающейся под нашим миром. Это чисто метафизический символ, понять который способно только весьма ограниченное количество людей, однако почувствовать на себе последствия того процесса, о котором писал Генон, рано или поздно придется очень и очень многим.
Какая разница, понимаем мы или нет то, что говорят нам наши пророки? Значение имеет только то, что их пророчества сбываются, а будем ли мы воспринимать уже сбывшееся, подобно отцу семейства из сказки, в полнейшей растерянности и тоскливом недоумении или как-то иначе --это уже-зависит от того, насколько внимательно мы в свое время к этим пророчествам прислушивались.
Черное пятно на очень простом, бытовом уровне выражает сложную мысль Генона, ничуть её при этом не уплощая: "хорошая, благоустроенная" квартира - это современный мир (точнее, то, каким нам его пытаются представить); он достаточно комфортабелен с виду, но его ничто не защищает от открывшейся бездны.
И это полное отсутствие защиты - признак современности; раньше сказки с таким сюжетом были невозможны. Раньше существовали определенные представления об этой бездне, были известны некоторые её свойства, её старались заклясть, обезвредить, держать закрытой, теперь бездна распахнута, и никто об этом не подозревает, и поэтому всё в действительности происходит именно так, как в этой сказке --зрение современных людей устроено таким образом, что они способны видеть только второстепенное, несущественное; бездна уже разверзлась во всю ширину, а видят они только темное пятно на полу; но бездне безразлично, как её видят - действие её в любом случае остается все тем же. Люди исчезают, а помочь им никто не может - забыли, как это делается.
Было бы, наверное, слишком громко назвать эту книгу "энциклопедией русской жизни", но тем не менее многие её стороны тут схвачены весьма точно. Возьмем, к примеру, семейную жизнь - помимо уже упоминавшейся Нечистой силы эту тему почти исчерпывающе раскрывает сказка Суженый. Её образность можно суммировать в двух словах: семья умерла; там, где раньше существовала живая связь, теперь - лишь тление.
Конечно, обоняние у современных людей притупилось, и они, как герои сказки, "ничего особенного не замечают"; во-первых, потому что пьют и едят" а во-вторых, потому что мертвый жених (символ современной семьи, её, так сказать, чучело) всегда бывает вполне пристойно "подбелен" и "подрумянен". Невесте, правда" после третьего "горько" делается дурно, но это только лишний раз говорит о героизме русской женщины - два первых поцелуя она выдержала вполне "нормально".
Другой неисчерпаемый источник сюжетов для страшных историй- государственное хозяйство.
В сказке Кочегар очень точно уловлен основной принцип, на котором оно не так давно строилось, эта сказка лучше любых выкладок любых специалистов объяснит нам "небывалый", "фантастический" расцвет экономики времен "колдуна".
Как же так, удивлялись и продолжают удивляться непосвященные, оборудование в котельной было устаревшее, плохое (мы используем здесь образный строй сказки), трубы тоже никуда не годились" а жар тем не менее поддерживался хороший, и зиму (очень долгую зиму, растянувшуюся на десятки лет) удалось продержаться? А ответ очень прост - "людьми топили"; перестали "людьми топить" - стала разваливаться экономика, потому что уничтожили самый принцип её существования.
И уж тем менее преувеличенными представляются ужасы из тех сфер, которые всем привычны и хорошо знакомы - школа, средства массовой информации.
Над школой довлеет один из страшнейших современных демонов - демон одуряющей скуки.
В сказках о школе все учатся с каким-то тупым остервенением, заучиваются почти до полного исчезновения (Исчезнувший класс), чуть ли не переходят в какую-то своеобразную "учебную нирвану", где все должно будет слиться в единое" бессмысленное и беспросветное марево, которое в идеале не оставит человека даже в его посмертном существовании, так что из самой могилы вылезет и придет учиться мальчик с пустыми, налитыми кровью пазами как наглядный символ некоего абстрактного, ни на что в особенности не направленного усердия Мальчик с красными глазами. Этот мальчик - своеобразный зомби, а в роли заклинателя, подчинившего его себе, выступает школа. Но есть и другие, не менее могущественные заклинатели - радио и телевидение, создающие такие фантомы, от которых у людей подламываются ноги и от которых они замертво падают на пол - Желтая рука - костяная нога; иными словами - фантомы, полностью парализующие способность к размышлению, к внутреннему сопротивлению.
И что самое смешное - фантомы эти всегда состряпаны наспех, непродуманно, на скорую руку выхвачены из каких-то историй, которыми пугают друг друга по ночам несмышленые дети, а погибают от них вполне взрослые люди. Те же, кому это покажется преувеличением, пусть вспомнят, какие страшные сказки рассказывали по радио в недавнем прошлом, как почти комичны в своей неправдоподобности были эти сказки, и к каким, однако, серьезным последствиям они приводили.
Однако, обо всем, о чем мы пишем, думающий читатель наверняка догадался сам. Эпоха, породившая эти сказки, - уже мертва, однако это не означает того, что бездна, её породившая, закрылась; "колдун" исчез" но "злые чары" еще не сняты.
А. АНТИПЕНКО
Писатель и переводчик.
Выпускник литературного института им А.М.Горького (получение диплома в 1991 году. специальность Поэзия) (защита диссертации "Проза Эдгара По в контексте традиционной мистики" 2005г.),
кандидат филологических наук.
Автор книг "Достоевский. Версия тантрическая", "Луна появится", "Мифология богини".