О ДЕМОНИЧЕСКИХ СКАЗКАХ ДОЛЖЕНКО
"Каждое время пользуется тем жанром, который лучшего всего выражает его суть. Смысл этого высказывания гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд, поскольку это не просто выражение понятных всем эмоций, а еще и констатация факта, имеющего определенную познавательную ценность.
Жанр страшной сказки помогает нам лучше понять наше время; сама история России - страшная сказка..."
Читать все Послесловие к страшным сказкам, статью ученого, философа, писателя, кандидата фил.н. Антона Леонидовича АНТИПЕНКО.
ШОРОХ, СКРИП И СТУК
Стали в подвале одного из пятиэтажных домов твориться непонятные вещи. Подвал большой, и многие жители там деревянные сарайчики себе построили - хлам ненужный хранить, соленья на зиму ставить. И вот начали бояться туда ходить. То дверь не могут в подвал открыть, тянут, тянут на себя - никак, едва подастся, снова захлопнется, будто её изнутри держат. Наконец, откроют, а никакого шутника там и в помине нет. То замки кто-то с дверей посрывает, но взять ничего не возьмет. Днем, когда из подвальных оконцев свет брызжет, шум уличный проникает, еще ничего, а к вечеру звуки непонятные бродить по подвалу начинают, не поймешь, то ли вода в трубах клокочет, то ли стонать кто начинает за спиной...
Приехали как-то в гости к одному мужику из этого дома, да под вечер. Выпили, закусили, и послали хозяина за банкой соленых огурчиков. В подвальный сарай. Побоялся он в страхах своих признаться, накинул курточку, ушел и - пропал. А гости так подпили, что только под утро о нём и вспомнили. Спустились, а он лежит там в разорванной рубахе, весь исцарапанный, с топором в руках и мертвый. И по щепьям от досок видно было, как отбивался он от кого-то, да не отбился.
Проверила подвал милиция, ничего не нашла и засаду на ночь оставила. Троих милиционеров.
Спрятались они за трубы, сидят, поглядывают, да без толку - тьма такая, что без разницы, открыты у тебя глаза или нет...
Двенадцать миновало, час, и слышат они шорох, будто вдоль стены кто-то пробирается, да так явственно, что они почти видят страшный длинный силуэт. Замерли милиционеры, пистолеты из кобуры тянут... Второй шорох, третий... Слева заходят, справа, все ближе к ним... Милиционеры защелкали предохранителями, шорохи смолкли... и тогда вдали скрип раздался. Словно некто огромный в железных сапогах по железному полу шел к ним.
Волосы дыбом у милиционеров, мороз по коже, целятся они в темноту перед собой, и только дверь к ним распахнулась, такой стук над их головами раздался, точно кто пытался длинным стальным ломом их всех уложить, да промахнулся!
Весь дом проснулся в час ночи от бешенной пальбы в подвале. Когда приехала подмога, в живых остался один милиционер, да и тот ничего не мог сказать, поскольку лишился разума.
И было от чего! По результатам обследования выходило, что они просто напросто перестреляли друг друга.
А вот по какой причине, выяснилось значительно позже. Когда еще одна засада чуть не погибла таким же образом, но спаслись тем, что после шороха и скрипа, когда раздался стук, включили мощные фонари и увидели, что никого в подвале и не было!
Потом произвели там раскопки и в дальнем углу в подвальной жиже обнаружили три трупа. А жильцы вспомнили, что как-то слышали в подвале шум яростной драки. Но, как водится, никто на неё не обратил внимания, и даже милицию не вызвали. А те трое так и забили друг друга насмерть, лишь остались: от одного - шорох, от другого - скрип, да от третьего - стук.
По стене еще нестарого дома, пятиэтажного, пошла небольшая трещина. Жильцы позвонили в жилищное управление, оттуда пришла комиссия и засвидетельствовала, что, точно, обнаружена трещина, неширокая, сантиметра два будет, по торцевой стене, от фундамента до второго этажа. Опасности не представляет, потому и решили её заделать цементом. Заделали.
Жильцы снова беспокоят: мол, вчера небольшое землетрясение было, еще несколько трещин образовалось. Комиссия, зная, что в городе никаких землетрясений испокон веков не бывало, отмолчалась. Тогда жильцы обратились в горисполком: дом разваливается, по ночам скрипит, как старый корабль, качается...
Приехал архитектор, еще какое-то начальство, видят, действительно, трещины небольшие по всем стенам змеятся, балконы перекосились, дом явно нуждается в капитальном ремонте. Как водится, стали разбираться, кто виноват, дому еще и десяти лет нет, а вид у него на все пятьдесят.
Стали осмотр делать. В подвал полезли, дверь открыли, несколько метров прошли и в стену уперлись, старую, настолько мхом и лишайником поросшую, что даже не определить, из какого материала сделана. Архитектор в план смотрит и говорит, что никакой стены там и быть не должно. Попытались в подвал через оконца проникнуть - куда там! Тот же мох и лишайник - не протолкнуться. Пробовали ломами пробить, не выходит, оставили на следующий день. А наутро жильцы выезжать стали, вещи на улицу выносят, и в один голос говорят, ночью несколько раз дом так трясся, что, казалось, вот-вот рухнет...
Несколько балконов обвисли, только на железных арматуринах держутся, крыша волнами пошла. Пришлось радостных жильцов по новым квартирам расселять. А в подвал эксперты спустились и приказали газорезчику стену ту странную прорезать, но едва тот к работе приступил, как из подвала, из всех трещин жуткий вой поднялся, все пять этажей задвигались, как живые, и дом, с пыльным выхлопом до неба, обрушился...
Но еще долго к груде обломков подойти боялись, так как дрожали они, и, если близко подойти, слышался из под них странный низкий звук.
Развалины обнесли колючей проволокой, саперов понагнали, военные ученые приехали. Кстати, вспомнили, что в том подвале сразу три водопроводчика пропали, что жившие на первом этаже давно ощущали, как пол под ними дрожит и нечто огромное внизу перекатывается.
Через какое-то время саперы взрыв произвели, обломки на свалку вывезли, но от образовавшейся воронки потом так дурно пахло, что несколько лет на этом месте ничего и не строили.
Жил в одном доме на центральном проспекте высокий красивый молодой парень. Умница, в университете учился, родители в нем души не чаяли, девчонки табунами за ним бегали. И была у него собака. Обыкновенный беспородистый пес. Ходил за ним повсюду. Даже с занятий ждал, сидел в университетском дворике.
И в один недобрый день парень пропал. Весь город искал, найти не мог.
Глаза у собаки потускнели, от еды отказывается, как только полночь настает, выбегает на улицу перед домом, садится на черный асфальт и скулить начинает. Громче и громче... Фонари холодный белый свет на неё льют, дома погасшими окнами на неё смотрят, а собака выть начинает. Жалобно, так, что многие просыпаются, глядят бессоными глазами в потолок, и жизнь не мила им становится, и в голову одни печальные мысли лезут.
Воет она, тоску свою по хозяину изливает. Тошно на душе становится тем, кто проснулся, думают о том, как жизнь тонка и рвется легко, словно швейная нитка. Воет, у людей слезы на глаза наворачиваются, когда оглядываются они и видят, сколь много прекрасных и молодых ушло безвременно из этой жизни, и не самым лучшим порой лучшая доля достается.
И ночь за ночью выходит собака, садится на свежий глянцевый асфальт и воет, воет, уставясь мокрой мордой в низкое, ночное небо, обрызганное красными пятнами звезд.
- Что же ты воешь, глупая псина, - шепчут люди, свернувшись под негреющими одеялами. - Не для того память дана, чтоб одну только смерть помнить.
А пес воет, и не знают глупые люди, что на том месте, где сидит он и плачет, уставясь мордой в окровавленное небо, под свежей коркой асфальта на метровой глубине лежит изувеченный завистниками труп его хозяина.
Мальчик с красными глазами
В класс пришел новенький. Невысокого роста, в казенном синем мундирчике, который выдают детям из бедных семей. Его посадили на заднюю парту и сразу же о нем забыли, поскольку на переменках он ни с кем не играл, разговаривать ни с кем не разговаривал, и даже на уроке на вопросы учительницы не отвечал. Он написал записку, где сказал, что не может говорить по болезни уже целый год. Ко всему, глаза его были постоянно скрыты за темными стеклами толстых очков, что он также объяснил в записке болезнью.
Странным был этот мальчик. Его никогда не видели в школьном буфете, в столовую на завтраки не ходил, мало того, когда все бежали домой, он оставался в школе за партой, и сидел, склонившись над своими тетрадками. По домашним заданиям был самым лучшим - почерк ровный, примеры решены без ошибок...
Проучился он так две недели, и на него дальше никто бы не обращал внимания, если бы не один случай.
Девочки расшалились на переменке, и одна из них случайно сбила с него очки. Извинившись, глянула ему в глаза, закричала и упала в обморок. Когда в медпункте очнулась от нашатырного спирта и её стали расспрашивать о причине обморока, ничего не ответила, а своим подругам сказала, что испугалась новенького мальчика - такие красные глаза у него были, что ей показалось даже, что у него вовсе нет глаз - одна кровь плещется меж веками.
Следующей насторожилась учительница - как бы она поздно ни уходила домой, мальчик оставался в школе, и, даже когда уборщица запирала класс, сидел с учебником на подоконнике.
Она вписала ему в дневник замечание для родителей, что мальчик, при его слабом здоровье, занимается чересчур много, и просила их прийти в школу.
На приглашение никто не откликнулся. Тогда учительница решилась позвонить его родителям. Но каково же было её удивление, когда в школе на мальчика не оказалось никаких документов. Адрес ей пришлось разыскивать через городскую справочную.
После занятий, когда мальчик всё еще оставался в школе, она пошла к нему домой.
Дверь открыла печальная женщина в черном платке.
- Я хотела бы поговорить о вашем сыне, - сказала учительница.
- Вы опоздали, - ответила мать, - мой сын умер в прошлом году.
И она показала на большой фотопортрет в траурной рамке, с которого, улыбаясь, глядел тот самый усердный новичок, и без очков.
- Вы его можете увидеть хоть сейчас, - прошептала учительница, падая в обморок.
Не самое ужасное было в том, что мальчика из школы вывели санитары и отвезли в морг. И не в том, что он так хотел быть живым, и так хотел учиться, что, действительно, выбрался из могилы и пошел в школу. Самое ужасное - он продолжал отбиваться от санитаров с нечеловеческой силой, пока ему стальной проволокой не связали руки и ноги и не уложили обратно в гроб.
Возвращался один инженер поздно ночью домой. Автобусы уже не ходят, такси мимо проезжают, издалека видят, что с бедного инженера лишний рубль не возьмешь. Зима, ноги коченеют. Бежит вприпрыжку, нос трет.
И видит, на автобусной остановке женщина пожилая стоит. В летнем белом платье, белых туфельках.
Остановился.
-Замерзнете к утру, мамаша, - кричит ей. - Автобусы с шести утра ходить начинают.
-Сейчас "семерка" должна подойти, - спокойно отвечает она.
-А в новый микрорайон идет?
-Конечно! Разве в новом микрорайоне не люди живут? - усмехается женщина.
Инженеру с пьяных глаз и невдомек спросить, почему в такой мороз стоит она в одном платьице и не мерзнет.
Скоро автобус показался, подъезжает.
-А вы почему так странно одеты? - спрашивает женщина.
-Как жена сказала, так и оделся, - бодро ответил инженер.
Зашел вслед за ней в салон, народу там негусто, но все почему-то в праздничном, летнем. Мужчины в костюмах, при галстуке, женщины принаряжены, в туфельках на босу ногу.
"С одной организации, наверное, - думает инженер, - то ли на гулянку едут, то ли с гулянки".
Сел на заднее сидение, разомлел в тепле, задремал. Разговоры сквозь сон слышит, обыкновенные, житейские.
-Комнатку маленькую отремонтировала, слесаря три раза вызывала, но краны в ванной он все-таки починил... со спокойной душой еду...
-А меня внук беспокоит, непоседа, в школу по два раза на неделе вызывают. Матери некогда, отец весь в работе...
Открывает глаза инженер, за окном темно, длинные желтые полосы, как в тоннеле, проносятся...
Снова задремал, снова через какое-то время в окно глядит, а там ни домов, ни фонарей, редкие черные рощицы видны... Только хотел к водителю пройти, спросить, по какому маршруту автобус идет, сроду "семерки" в городе не видел, как автобус будто с горки стал спускаться, опять за окном потемнело и желтые полосы пошли.
-Конечная остановка, граждане! Приехали! - объявляет водитель.
-Спасибо, спасибо, - благодарят все и сходят.
Вышли, инженер последним. Спрашивает шофера:
-Куда это мы приехали?
-Как куда? Домой... - пожал тот плечами и обернулся. Но не увидел инженер его лица, потому что никакого лица и не было у водителя! Глядел на него голый череп с пустыми глазницами.
Вскрикнул инженер, и сознание потерял. Лишь успел подумать, что сон ему кошмарный приснился и сейчас он проснется.
Да только никогда инженер не проснулся. Нашли его ранней весной. Проходил по кладбищу сторож. Видит, из земли ботинок торчит. Потянул, а за ним и нога показалась.
Откопали его, экспертизу сделали, и выяснили, что зарыт он был живым. Верно пословица говорит: не в свои сани - не садись.
Пригласили одного студента на вечеринку. К семи вечера является, в костюмчике, при галстуке. Хозяйке скромный букетик цветов, с гостями раскланялся, скромно сел в уголочке, оглядывается. Народ вокруг интеллигентный, вежливый, разговоры умные ведут, но все почему-то в темных очках.
Ну, со своим уставом в чужой монастырь не ходят, кушает студент, общий разговор старается поддержать, чай в университетах учат не только в тысячу да в преферанс играть.
Потанцевали скромно, студент отличился - с хозяйкой повальсировал; торт внесли, чай подали. К чаю ликер фруктовый. Гости покраснели, уже каждый о своем говорят. Но темных очков не снимают.
Один седенький мужичок, по виду - совершенейший профессор, захлопал в ладоши:
- Минуточку внимания! Сейчас я буду показывать фокус!
Все притихли, профессор берет столовый нож и, откусывая от лезвия по кусочку, съедает весь.
Засмеялись гости, зааплодировали. Другой кричит:
- У меня тоже фокус!
Берет ручку рядом сидящей дамы, посолил, поперчил, и в мгновенье ока отъел её до локтя. Жует, по животу себя довольно похлопывает. Кругом хохот стоит, смех:
- Хитрец, это повкуснее ножика будет!
И громче всех смеется дама с культей окровавленной.
Сидит студент, ни жив, ни мертв, глазам своим поверить не может.
Между тем хозяйка ножкой топает, всех перебивает:
- А теперь настоящий фокус-покус смотрите!
Заложила два пальца в рот, свистнула, да так, что будто ветер по комнате прошел, волосы дыбом встали. Заскрипела дверь в спальню, медленно отворилась и оттуда гробик детский, черный, бахромой по краям оббитый, выплывает по воздуху, поворачивается и начинает над гостями кругами летать.
- Старо! - закричали все.
- А свеженькое нам новенький покажет, - вдруг говорит профессор. И тут все сняли темные очки и уставились на студента.
- Давай, покажи нам фокус!
Глядят на него, а глаза у всех разноцветные - один синим светится, другой желтым горит.
- Не умею я, - забормотал, попятился бедный студент, а гробик низко над головой пролетает, нагибаться приходится.
- Умеешь! Ты только подумай, ты только попробуй! - хором завизжал народ. - И выпей для смелости.
Налили ему полный фужер водки, опрокинул он его, грудь выпятил, повел вокруг глазами, выпучил их так, что вздулись они шарами и, вращаясь, к потолку взлетели. Гвалт поднялся невообразимый. Тут-то и началось настоящее веселье!
Пошли к соседям во сне являться. Заходят в квартиру напротив, стаскивают женщину с постели и в ванную волокут - топить. Кто-то воды уже горячей набрал. Отбивается она, слабо руками размахивает, а её в воду. И к общему восторгу она такие огромные пузыри пускает...
Вырвалась, закричала.
- Бежим, а то проснется! - и бегом обратно повалили.
Потом ящик вина схватили и к соседу-алкоголику. Льют ему вино в глотку, тот разулыбался, но как только рот пошире раскрыл, так мигом ему всю бутылку в глотку запихали...
Не упомнил студент всего, чего они начудили. Оборотившись в собак, на луну брехали, на кладбище летали, с мертвецами леньку-еньку среди могил плясать...
Проснулся утром у себя дома, тело так ломит, будто на нём всю ночь черт катался. Посмотрел на себя в зеркало, а глаза у него разноцветными стали - один синим светится, другой желтым горит.
Усмехнулся он, надел темные очки и пошел на занятия.
Наверх